Пока земля не прекратит вращаться

[Singh]

Название: Пока земля не прекратит вращаться
Автор: Singh
Жанр: Драма, АУ (по отношению к 6-му сезону), pov Сэма
Статус: завершен
Рейтинг: PG-13
Спойлеры: конец 5-го сезона
Персонажи/Пейринги: Сэм, Люцифер, Михаил
Саммари: Немного из жизни Сэма в яме.

читать

Could we stay right here
Until the end of time until the earth stops turning
Wanna love you until the seas run dry
I've found the one I've waited for
(Могли ли бы мы остаться здесь
До конца времен, пока земля не прекратит вращаться
Хочу любить тебя, пока не иссохнут моря
Я нашёл того единственного, кого я ждал)
Lamb - Gorecki

***

Я очнулся от охватившей мое тело волны невыносимой боли, центром которой был меч Михаила, торчащий из моей груди. Меня тряхнуло, а затем руки и ноги вывернуло в судорогах. Своего крика я не слышал из-за стука крови в висках. Возможно, кто-то найдет это странным, но мой мозг был приучен к подобного рода ситуациям. У меня был богатый опыт по части боли. Я сжал зубы, цепляясь за одну мысль – «сейчас, уже почти». Сейчас я потеряю сознание, сейчас подействует вколотое братом обезболивающее, сейчас я умру, сейчас все это кончится. Главное, подождать.
Я бился в агонии несколько часов, и за этот срок на меня снизошло абсолютное понимание того, что я не умру. Даже потеря сознания здесь была непозволительной роскошью. Я начала гадать, проведу ли я целую вечность вот так, или это закончится рано или поздно, сменившись новой пыткой. Я почти ждал этого, почти желал другой пытки, в то же время, сжимаясь от страха, что она будет еще хуже, еще страшнее. Я больше не чувствовал своего тела, оно словно исчезло, оставив лишь кричащий ком боли в груди. Вскоре к нему добавилось сырое режущее чувство в горле – так я понял, что сорвал связки.
Мне сложно судить о временных рамках в этом месте. Должно быть, все же прошли часы, а не дни. Так или иначе, в одно мгновение боль пропала, словно ее никогда не было. Я лежал на земле, впервые прислушиваясь к тому, что происходило вокруг меня, но меня окружала мертвая тишина. Я хотел выждать время, но мысль о том, что я просто потерял слух и, возможно, нахожусь в опасности, сам того не зная, толкнула меня к тому, чтобы открыть глаза.
Я зря опасался, все вокруг было спокойно, но меня перестала заботить внешняя обстановка, когда я увидел склонившегося надо мной Люцифера. Как и прежде, на его лице застыла маска сочувствия и заботы, и мне захотелось рассмеяться. Мне хотелось спросить его, что ему еще нужно от меня, ведь теперь я бесполезен для него, ведь это я испортил ему все планы, так для чего ему притворяться теперь? Для чего разыгрывать эту приязнь и понимание?
Я открыл рот, но оттуда вырвались лишь хрипы. Горло в очередной раз обожгло огнем, и я откатился в сторону, сжимаясь в клубок, в ужасе ожидая, что боль в груди тоже вернется в любую секунду.
Этого не произошло. Вместо этого, я почувствовал мягкое прикосновение ладони на своем плече.
- Тебе нельзя разговаривать, - бесцветным голосом сказал Люцифер.
Я молчал.

Он победил Михаила. Когда я достаточно отошел от потрясений, чтобы осмотреть то место, в котором мы оказались, бродя по окрестностям, я наткнулся на прикованного к скале Михаила. Из его правого глаза торчал его собственный меч. Он был еще жив.

Это действительно была яма. Каменно-земляной мешок на несколько километров в диаметре. Я обошел его весь, заглядывая в каждый закоулок, коих было совсем немного. Я сам не понимал до конца, что именно я делаю – хочу ли найти выход или убедиться, что его не существует. Как бы то ни было, я ничего не обнаружил.
Люцифера, судя по всему, вопрос выхода отсюда нисколько не волновал. Набродившись за несколько часов поиска, я находил его на том же самом камне, на котором он сидел, когда я уходил. Впрочем, он никак не комментировал мои действия и не делал попыток помешать моим блужданиям.
Я не знаю, почему я каждый раз снова и снова возвращался к нему.

В те первые недели все было немного странно и слишком ново. Я не чувствовал ни голода, ни жажды. Я не мог спать. Иногда я сворачивался в клубок неподалеку от сидящего на камне Люцифера, и закрывал глаза, но сон не шел, и я так и лежал, прижавшись щекой к ладони и слушая тишину.
Мы не разговаривали. Большую часть времени Люцифер был где-то далеко отсюда, блуждая в собственных мыслях, но часто я перехватывал на себе его глаза. Несколько раз он разглядывал меня часами, но обычно это были лишь мимолетные взгляды.
Я прекратил бродить по окрестностям и теперь все время находился рядом с ним, лишь изредка отходя и скрываясь за куском скалы, чтобы побыть одному. Я старался убедить себя в том, что мне нужно стеречь его на случай, если он придумает план, как выбраться отсюда, но я знал, что выхода не существует. Только не для нас.
Михаил пугал меня больше. Спустя какое-то время, я вернулся к тому месту, где нашел его. Он все еще был там, он все еще дышал и смотрел на меня единственным неповрежденным глазом. Я убежал. Я не останавливаясь несся два километра до того камня, где сидел Люцифер. В уме я уже начал называть это место домом.
Меня тошнило.
- Не нужно тебе больше ходить туда, Сэмми, - тихо произнес Люцифер.
Это была вторая фраза, которую он сказал за все то время, что мы находились здесь.
- Я Сэм, - выдохнул я, прислоняясь лбом к стене и закрывая глаза.

Каким-то непонятным образом мы и начали общаться. Где-то посреди вечной тишины и полумрака Люцифер поднял голову, поймал мой взгляд и начал говорить. Он рассказывал о растениях. Я прослушал тысячи и тысячи часов лекций о папоротниках, васильках и герани. Он знал о них все. Я ненавидел себя за то, что задавал вопросы, поддерживая беседу. Наверное, если мне суждено когда-нибудь выбраться отсюда, я могу спокойно подавать на защиту докторской степени по ботанике. Впрочем, это вряд ли, скорее уж мне нужно будет прямиком направиться в психушку.
За все это время он ни разу не заговорил о боге или о людях. В конце концов, я пришел к выводу, что он просто не хотел оттолкнуть меня этим и нашел нейтральную тему для разговора – растения. Иногда я думаю, что это было лишним. Я не ушел бы в любом случае, к тому времени он уже приручил меня достаточно.

День ото дня наша связь становилась все крепче. Я физически ощущал ее присутствие, словно кто-то протянул поводок от меня к нему. Я чувствовал себя псом на привязи, жалкой дворнягой, которая сама добровольно несется к своему хозяину, виляя хвостом и радостно лая. Когда это особенно сильно накрывало меня, я уходил подальше и рвал глотку в крике, бросался на стены, как сумасшедший, пытаясь хоть на секунду избавиться от разрывающей грудь боли. И даже в те минуты меня тянуло обратно, к нему. Я знал, что нуждаюсь в нем.
Когда я возвращался обратно, охрипший и с разбитыми костяшками пальцев, он не говорил ни слова, ожидая, пока я успокоюсь и устроюсь неподалеку на земле в глупой надежде урвать кусок несуществующего здесь сна, отчаянно желая забвения. Затем он вновь начинал говорить, рассказывая о каком-нибудь круговороте серы и его влиянии на растительную биомассу, и в эти минуты я отчетливо понимал, что лишь благодаря ему я до сих пор не сошел с ума. По крайней мере, частично.

Я не знаю, сколько лет мы провели таким образом – сидя в этой яме и обсуждая растения. Люцифер не менялся внешне, и в себе я тоже не чувствовал никаких признаков старения. Это потому что я мертв – напоминал я себе.
Мой поводок стал совсем коротким. Я больше не вздрагивал, когда он поднимался со своего места, и не отшатывался, когда он подходил и садился рядом, прислоняясь спиной к стене. Наши плечи касались, когда он чертил на земле схему планировки сада, которую придумал накануне. Его сады всегда были прекрасны. Он хмыкал себе под нос, бормоча что-то про то, какой он глупый, что посадил тюльпаны в тень акации, и что их нужно пересадить на солнце, там они будут смотреться гораздо лучше.
Наверное, ему тоже было одиноко, раз он решился на общение с жалким человечишкой. Я перестал подозревать его в разработке каких-то коварных планов побега, я перестал искать подвох.
Однажды, прогулявшись немного вдоль стен ямы, я подошел к тому месту, где он сидел, и опустился на землю, прислонившись спиной к камню сбоку от его ног. Мы сидели так очень долго. Он молчал, а я не привык заговаривать первым. Затем он опустил руку мне на голову и зарылся ладонью в волосы. Я не отстранился. Я пытался не думать о том, как сильно ненавижу себя за эту слабость. Прошли годы с тех пор, как кто-то касался меня в последний раз. Моя душа рвалась на части от желания дотронуться до живого существа, сжать его в объятьях, быть обнятым самому. Я в кровь кусал губы, не позволяя мыслям зайти дальше, не разрешая себе податься назад, сильнее прижаться к его руке.
- Ты должен смириться, - глухо прошептал Люцифер, и по моим щекам заструились слезы.
Этого я был не в силах исполнить. Мне было 27, и я знаю, теперь мне всегда будет 27. Я заперт здесь, в этой яме, и я просто не могу, не хочу верить, что все, что мне осталось – это вечность и он. Что теперь я принадлежу этому месту и обитающему здесь Дьяволу. На веки. Пока не наступит конец света. Пока земля не прекратит вращаться.

Временами мне кажется, будто теперь мне доступны все тайны вселенной. В такие минуты я ощущаю, словно, обрекая себя на это жалкое существование, загоняя свою душу в клетку, я освободил свой разум из оков земного существования, и теперь способен постигнуть то, что не дано постигнуть ни одному живому существу. И я почти убеждаю себя, что моя новая форма - не убогий и беспомощный пленник Люцифера, но равный спутник Высшего Существа, возведенный на новый уровень развития, избранный среди прочих червей по какой-либо непонятной причине, особенный. Но затем он начинает смеяться, и я вспоминаю, за что его зовут Дьяволом, я слышу, как крушатся айсберги в его голосе, я слышу, как осыпаются осколки льда, пронзая мою душу, оставляя в ней черные дыры с обожженными страхом краями.
Иногда мне кажется, что из этих дыр кто-то смотрит на меня из темноты.
Я стараюсь не смотреть в ответ.