Русалочка. Ура!!! Спасибо 3а перевод

Singh
Спасибо большущее, очень нравится)

С нетерпением жду продолжения

Singh Спасибо!!!

А сколько будет глав?

спасибо

спасибо
чудная вещь

хорошая вещь и грамотный перевод - что еще для счастья надо? и на приятное удивление сказочка не так слащава, как казалось.

и я буду ждать )

Обязательно буду читать. Начало уже понравилось. Спасибо, Singh, за перевод.

спасибо за комменты) надеюсь, вам действительно история понравится))

А сколько будет глав?
три))

Спасибо

В начале я боялась, что эта история будет написана в типичной диснеевской манере, ан нет! История удивительна, она затягивает и влюбляет в себя с каждой новой строчкой!
Singh Спасибо огромное за перевод, он чудесен, как и само содержание!!!

спасибо за отзывы)) я рада))

В начале я боялась, что эта история будет написана в типичной диснеевской манере, ан нет!
ну да, там нет себастьяна и флаундера xDD

Ух ты, здорово!!!!! такого я точно еще не читала Очень интересно.

там нет себастьяна и флаундера
Ахаха))) зато было бы весело посмотреть на тех кто бы их сыграл)))

Вы так здорово переводите
Спасибо

Ахаха))) зато было бы весело посмотреть на тех кто бы их сыграл)))
о, я даже не знаю)) чад?))) когда я думаю о смешных маленьких персонажах, я вспоминаю чада))

Jensen2Jared, Lakimi, спасибо за отзывы)) я постараюсь поскорее перевести, а то я совсем разгулялась)))

ну Чад обязательно бы был, он вылетый Флаундер, да и вообще он весь такой забавный))))
а вот с Себастьяном сложнее... хотя тот же Миша!?

*русал*-ка??

ну Чад обязательно бы был, он вылетый Флаундер, да и вообще он весь такой забавный))))
а вот с Себастьяном сложнее... хотя тот же Миша!?
у тебя такие ассоциации)) мне кажется, миша на себастьяна не похож. а чад что-то среднее между себастьяном и флаундером)) пусть обоих играет. будет два чада)) чадов много не бывает)) а вот коллинзов да xD

*русал*-ка??
не знаю, что вы имели в виду, но отвечу да))

Часть 2

Дженсен нервно возился с запонками, ожидая Джареда к ужину.
Он стоял в центре частной обеденной комнаты, где иногда принимал небольшие собрания людей, когда в этом была необходимость. В отличие от остальных, более формальных залов дворца, этот приятно выделялся уютными пропорциями: низким потолком, небольшими бра на стенах вместо массивных канделябров, столом человек на восемь, а не на пятьдесят. Теплые деревянные стулья успокаивали и придавали уверенность, в отличие от позолоченных кресел с витиеватой резьбой, а мягкие подушки делали сидение по-настоящему приятным.
Дженсен был рад, что лакей не застукал его расхаживающим из угла в угол, когда вошел объявить прибытие Джареда, который проскользнул вслед за ним, двигаясь лишь на пятках. Но мысли о его собственном внешнем виде тут же испарились, и Дженсен беспомощно уставился на гостя – Джаред выглядел поистине великолепно. На нем были темные штаны и темно-синий пиджак, идеально подогнанный под его плечи. Высокий белоснежный ворот его рубашки и золотисто-коричневый шейный платок идеально оттеняли его шею и лицо. Он склонил голову под взглядом Дженсена – очевидно, пользуясь этим движением, чтобы смахнуть со лба выбившуюся прядь волос – и указал на свой наряд неловким смущенным жестом.
Дженсен прочистил горло.
- Гм, да. Тебе идет. Гейб действительно мастер.
Выражение беспокойства на лице Джереда отступило, и он тут же отвернулся, принимаясь оглядывать обстановку комнаты, чем крайне позабавил Дженсена. Дженсен наблюдал, как он поднимал небольшие предметы со шкафов и внимательно их рассматривал, вглядывался в живопись, подпрыгивал от звука нот, нажав клавиши на фортепиано. Дженсен был больше привычен к тому, что разглядывают и потворствуют ему, а вовсе не к подобному пренебрежению, и это оказалось неожиданно приятным – возможность просто стоять и наблюдать за передвижениями Джареда, не будучи при этом центром внимания.
Когда Джаред медленно добрался до того места, с которого начинал, Дженсен придумал тему для разговора.
- Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше? – начал он.
Джаред вопросительно посмотрел на него.
- Твои ноги. Они все еще причиняют боль?
Джаред глянул на него, уголки его рта быстро опустились вниз, обозначая печаль. Затем он слегка улыбнулся и пожал плечами, помахав ладонью вправо-влево - так себе. Его улыбка обернулась усмешкой, и он выполнил замысловатый пируэт, оборачиваясь вокруг своей оси и вызывая у Дженсена удивленный смех.
Это небольшое действо было прервано Стивеном, который вошел, чтобы провозгласить, что ужин готов к сервировке. Для Дженсена был поставлен прибор во главе стола, второй находился по правую руку. Дженсен сел на свое место и дождался, пока к нему присоединится Джаред.
Дженсен знал, что главный повар и остальной персонал были заняты подготовкой к полчищу гостей, которые прибудут завтра, но он также был уверен, что для них с Джаредом этим вечером будет подан первоклассный ужин. Стивен поставил перед каждым из них салат, состоящий из смеси зелени, фруктов и засахаренных орехов, и Дженсен осознал, что голоден.
Джаред поднял вилку, поднес к глазам и повертел. Он неуверенно потрогал зубчики, бросая на Дженсена вопросительные взгляды, словно никогда прежде не видел таких вещей.
- Это серебро принадлежит моей семье уже как минимум семь поколений, - сказал Дженсен.
Джаред поднял руку и коснулся прически в том месте, где его волосы были убраны назад, но когда Дженсен взял свою вилку и подцепил ей кусочек груши, Джаред отложил свой прибор в сторону так, словно тот обжигал его ладонь, и сложил обе руки на коленях.
- Ты не голоден? – неуверенно спросил Дженсен.
Джаред залился краской, отчего сердце Дженсена начало бешено колотиться в груди. Парень покачал головой и начал есть, внимательно глядя на Дженсена, почти копируя каждое его движение. Это был самый странный ужин, который когда-либо был у Дженсена… ну, насколько он мог припомнить.
К счастью, Стивен наполнил сначала бокал Дженсена, а затем и Джареда, любимым мерло из графина на серванте. Алкоголь был идеальным решением всех проблем. Дженсен поднял бокал, салютируя гостю, и сделал приличный глоток, чуть не подавившись при виде того, как скривился Джаред, когда попытался отпить из своего бокала.
- Я так понимаю, ты не одобряешь выдержанные вина, - насмешливо строгим тоном сказал Дженсен. Но Джаред принял его всерьез, торопливо потряс головой и залпом осушил весь бокал, чтобы показать свой восторг.
Джаред смотрел на него с вытаращенными глазами, когда вино прокатилось по его языку, а затем попало в желудок, и Дженсен ничего не мог с собой поделать, принимаясь отчаянно хохотать. Джаред тоже начал смеяться, закашлялся, а затем рассмеялся еще сильнее, все это в своей беззвучной манере, и после этого напряжение испарилось.
Стивен приносил одно изысканное блюдо за другим, но Дженсен не мог наслаждаться ими в полной мере, так как все больше и больше отвлекался, наблюдая за движениями Джареда: за его длинными изящными руками, когда он солил еду – а он солил все - или намазывал маслом хлеб, напрягая и расслабляя мышцы под его пиджаком, или грациозно выгибал шею, когда поднимал бокал к губам. Раз или два Дженсену казалось, что он замечал на себе подобный взгляд Джареда – что-то вроде нерешительного желания – но каждый раз Джаред быстро склонялся к своей тарелке, пряча глаза, поэтому Дженсен не мог понять, выдумывает он все это или нет.
Дженсену всегда было сложно заводить легкие, ничего не значащие разговоры, в особенности с незнакомцами, но тот факт, что Джаред не мог говорить, как ни странно, во многом успокаивал Дженсена.
- Ты… у тебя… есть семья? Братья или сестры?
Джаред указал в одну сторону и потряс головой, затем указал в другую и кивнул.
- Сестры? – перевел Дженсен. Это было не так уж сложно. Джаред снова кивнул и расплылся в улыбке, поднимая вверх пять пальцев.
- Пять? Пять сестер? Впечатляюще. У меня всего одна и она вытянула из меня всю душу.
Джаред изобразил оглядывание вокруг и повернул руку ладонью вверх.
Дженсен немного протрезвел. Он безумно скучал по Маккензи.
- Весь прошлый год она воспитывалась у графини де Фэррис. Она единственное, что осталось от моей семьи, и за это время я видел ее всего дважды. – Он чувствовал себя по-идиотски, рассказывая все это Джареду, но слова, казалось, сами выливались из него, а непринужденное молчание Джареда лишь подбадривало говорить дальше. – В прошлом году был месяц очень сильных штормов, которые вызвали ливневые паводки на территории всего региона. Мои родители и брат возвращались домой после того, как навещали меня в университете. Они отправились в путешествие, несмотря на дождь, который уже задержал их возвращение в замок на недели. Их застигло наводнение, которое размыло мост всего в миле отсюда. Моя мать и старший брат погибли, отец был травмирован и лежит в коме. Так я и стал единственным принцем и правителем в один миг.
Дженсен не помнил, чтобы когда-либо рассказывал кому-то это историю. Все встречаемые им люди уже знали этот несчастный случай во всех подробностях.
Джаред удивленно прикрыл рот, сочувственно глядя на него. Он вытянул руку и сжал ладонь Дженсена. Дженсен опустил взгляд вниз, где легкое теплое прикосновение пальцев Джареда задержалось и пропало. За все это время едва ли кто-нибудь сделал что-то подобное.
- Спасибо, - тихо сказал он Джареду. – Я потерял свою семью, поэтому сейчас не могу не думать, ищут ли тебя твои родные. Родители? Или, возможно, у тебя есть жена? Невеста?
Джаред слегка порозовел, но не отвел глаз, только отрицательно покачал головой, и Дженсен выдохнул, только сейчас осознав, что сдерживал дыхание. Разве то, что Джаред холост, что-то меняло? Сам Дженсен не будет холост спустя несколько десятков часов. Он поднял свой бокал с вином к губам.
- Хм, что ж. Как оказалось, сам я буду женат уже к концу недели.
И делая очередной большой глоток, Дженсен услышал, как Джаред выронил из рук свою вилку, и та с приглушенным стуком упала на ковер.

***

Дженсен продолжал рассказывать Джареду свою историю. О потере родителей и брата, о последовавшей за этим гибели урожая у всех фермеров в стране, и о количестве затонувших из-за штормов кораблей королевского морского флота. О суверенитете страны, которая, насколько Дженсен мог припомнить, за последние десятки лет находилась под угрозой алчных наций: двух на границе и одной по другую сторону узкого моря. И все они желали захватить стратегически удобные для выхода в море скалистые берега земель Эклзов.
Одним из последних решений отца Дженсена было обручить его с единственной дочерью графа Крупа. Ее приданное должно было наполнить казну государства, помочь фермерам, построить больше кораблей, укрепить их небольшую армию. Дженсен знал дочь Крупа – Джоанну – с самого детства. Она всегда была амбициозна, из-за жажды власти и высокого положения в обществе она едва ли обращала какое-либо внимание на Дженсена, как на второго сына, но после случившейся трагедии и возвышения Дженсена, она довольно осмотрительно убедилась, что ему известно о том, что в прошлом году она отказала нескольким женихам королевских кровей и целенаправленно ожидает, когда он сдастся необходимости жениться. Дженсен сказал Джареду, что он обязан соблюдать обеты своего отца, и, честно говоря, не видит лучшего решения проблем, навалившихся на них со всех сторон. Хотя Дженсену и его советникам удавалось держать все это в тайне, страна опасно балансировала на краю банкротства, голода и возможности вторжения захватчиков. Но породнившись с Крупа, объяснял он, Джоанна станет королевой, Дженсен спасет королевство или, по крайней мере, защитит его еще на какое-то время. Все будут в выигрыше.
Джаред с повышенным вниманием наблюдал за Дженсеном, глазами изучая его лицо так, словно он читал историю там, а не слушал ее ушами. Когда Дженсен закончил, они несколько минут сидели в тишине. Голова Дженсена была низко опущена, он был измучен рассказом о том, как получилось, что он продается по наиболее высокой цене. Джаред не выказывал ни напряжения, ни отвращения, ни жалости. Пламя свечей моргнуло, и сильный запах последнего недоеденного сыра пробрался в ноздри Дженсена.
Джаред вскочил со стула и обошел вокруг стола, жестом указывая Дженсену подняться. Встревоженный Стивен сделал попытку вмешаться, но Дженсен только отмахнулся от него, вставая с места. Однако он не был готов к тому, что Джаред обернет вокруг него руки, притягивая к своей груди в крепкие объятия, поэтому Дженсену пришлось повернуть голову, чтобы избежать столкновения носа с лацканами Джареда.
Дженсен не был привычен к объятиям, которые носили не… любовный характер, и он не очень представлял себе, что следует делать. Обнять - обнять! - Джареда в ответ казалось еще более неловким, чем просто стоять столбом и ничего не делать. Дженсен предполагал, что таким образом Джаред хотел выразить своего рода поддержку или сочувствие, или что-то в этом роде. Обычно он не допускал подобную чрезмерную фамильярность, но от Джареда так хорошо пахло, пряностями и чуть-чуть мускусом из-за жара комнаты, и он был таким большим, что Дженсен мог немного податься вперед и Джаред бы даже не заметил этого веса.
Джаред сжал его немного сильнее, а затем быстро отступил назад, оставляя между ними несколько футов. Его дыхание казалось слегка учащенным, и что-то влажно мерцало в глазах, но Дженсен не мог прочитать их выражения, переполненный пониманием того, каким неожиданно маленьким чувствует он себя вне объятий Джареда.
Около минуты они стояли так, глядя друг на друга, затем Джаред опустил глаза, пригладил пиджак с кривой загадочной улыбкой на губах.
- Спасибо, Стивен, - произнес Дженсен, не отрывая глаз от Джареда. – Мы закончили на сегодня. Пожалуйста, передай повару, что все было просто восхитительным.
Джаред сделал шаг вперед и протянул лакею руку. На лице Стивена отразилось удивление, но он подошел и пожал руку Джареду. Он улыбнулся Джареду в ответ, затем повернулся, чтобы поклониться Дженсену, и проводил Джареда к выходу.
Джаред обернулся в дверях и коротко помахал Дженсену, что должно было выглядеть просто смехотворно в исполнении такого взрослого мужчины, но вместо этого смотрелось мило, очаровательно и робко, в то время как Джаред всегда казался таким смелым, и от этого жар прихлынул к шее Дженсена.
- Спокойной ночи, Джаред. – Дженсен едва сдержался, чтобы не помахать в ответ.
Когда сопровождаемый Стивеном Джаред вышел из комнаты, в дверь постучал Крипке, а затем юркнул в комнату, не дожидаясь разрешения.
- Сир, от слуг мне стало известно, что, к сожалению, им нужна, эм… нужна занятая Джентльменом комната, чтобы разместить завтрашних гостей. Они сказали, что перенесут его, эм, вещи утром, но у нас не хватает комнат и…
- Да-да, понимаю. – Дженсен привык обрывать Крипке до того, как он повторит одно и то же три раза. – Передай им мои указания отдать Джареду одну из комнат в соседних с моими апартаментах. Насколько я припоминаю, эти помещения не использовались какое-то время, но, возможно, небольшое количество пыли будет для Джареда предпочтительнее того, чтобы спать над конюшнями или там, куда вы планировали его отправить.
Брови Крипке взлетели вверх.
- Вы… Примыкающие апартаменты?
- Вряд ли Джоанна пожелает занять их, знаешь ли, - сухо ответил Дженсен.

***

Дженсен и Крипке – при активной помощи Сэры и Бенджамина, работали несколько часов после ужина, готовясь к приезду Джоанны и ее свиты, а также остальных гостей, поэтому в свои комнаты Дженсен вернулся далеко за полночь.
Он стянул с себя пиджак, ослабил галстук и позволил Мише помочь себе раздеться и надеть халат. Взяв стакан бренди и отстраненно поблагодарив камердинера, он отпустил его на ночь, решив несколько минут почитать в кресле у огня, а затем отправиться спать самому.
Вскоре, однако, он обнаружил, что не может спокойно взяться за чтение. Алкоголь растекся по его языку, согревая горло и грудь, но не унял волнения. В голове крутились мысли о предстоящих днях.
Дженсен отложил книгу и поднялся на ноги, решая в последний раз проверить, как там устроился Джаред.
Знать, что Джаред теперь совсем рядом, было непривычно. Никогда прежде ему не приходилось делить с кем-то апартаменты, даже с собственным братом, и уж тем более другом или любовником. Не то чтобы Джаред был или мог бы быть его любовником, твердо напомнил он себе.
Они уже пожелали друг другу доброй ночи, и, конечно, слуги позаботились обо всех нуждах Джареда, но, тем не менее, Дженсен прошагал сквозь соединяющий их холл и отворил тяжелую дверь.
Свет в комнате Джареда был уменьшен до одного небольшого конуса на прикроватном столике, и Джаред недвижно сидел к нему боком. Он был повернут немного в сторону от двери и Дженсена, но то, что происходило, было очевидно.
Дженсен понял, что не может пошевелиться, глядя на сидящего на краю матраса Джареда. Его ноги размещались на полу, брюки были спущены до колен, рука мягко обхватила член. Дженсен наблюдал, как другая рука Джареда расстегивала рубашку, как он позволил ей сползти с его плеч и складками собраться на локтях. Джаред слегка содрогнулся – от царящей в комнате прохлады, от своей руки, медленно дотронувшейся до его сосков – и Дженсен тоже содрогнулся в ответ.
Голова Джареда была склонена, его лицо выражало легкое недоумение, вертикальной морщинкой засевшее меж бровей, но как только он начал ласкать и поглаживать, его голова откинулась назад, и выражение чистого удовольствия на его лице заставило всю кровь в теле Дженсена устремиться между его ног.
Дженсен вцепился в дверную ручку так, словно от этого зависела его жизнь, и не мог отвести взгляд от плавного изгиба бедер Джареда, когда они начали толкаться вверх в унисон с рывками руки, от его ног, раздвинувшихся шире, от отражающегося на шее света свечи. Звук трения кожи о кожу мягко сливался с отрывистыми прерывающимися выдохами Джареда, и Дженсену пришлось прикусить изнутри щеку, чтобы не издать шума самому, сдержать стон, рвущийся из глубины живота, когда он прижал ладонь к своей эрекции, чтобы получить хоть немного удовлетворения.
Джаред начал заметно дрожать, слегка покачивая головой, словно отрицая возможность того удовольствия, что он приносил себе. Затем, по-прежнему беззвучно, он сильно и легко выгнулся, когда экстаз охватил его, и кончил, забрызгивая свои пальцы и ладонь.
Обрушившийся на Дженсена огненный поток чуть не свалил его на колени. Ему хотелось быть ближе, чтобы почувствовать его запах, его вкус, ощутить жар оголенного живота и бедер Джареда под своими руками, но вместо этого он бездумно развернулся и сбежал обратно сквозь дверной проем, едва позаботившись о том, чтобы плавно задвинуть защелку, не издавая при этом ни звука.
Дженсен рухнул на постель и заставил себя уснуть, но позже, уже далеко за полночь, он проснулся в тиши ночи. Во мраке комнаты он пережал, пока его тело успокоится, сбрасывая с себя остатки сна о сильных руках, тянущих его кверху, о шепчущем на ухо глубоком голосе, о ямочках на щеках и растрепанных волосах, и о сводящих с ума дразнящих касаниях. Такого рода удовлетворение, радость, были не для него. Было время, когда он искал это, преследовал, но оно осталось в прошлом. Он больше не мог позволить себе мечтать, видя как все, что он построил, испаряется на глазах.
Остаток ночи он лежал без сна, решительно настроенный держать свои мысли в правильном русле.

***

Какие бы клятвы ни давал себе Дженсен, он не мог унять свою одержимость. Этим утром он не продержался в своем кабинете и пяти минут, прежде чем сбежать на кухню, чтобы спросить слуг, где Джаред. Там собралась типичная кучка ничем не занятых горничных и лакеев, подшучивающих и флиртующих друг с другом. Состав таких группок менялся, но Дженсену всегда удавалось найти кого-нибудь свободного от дел в углу помещений, вокруг большого изолированного островка с чаем и закуской – остатками хлеба и выпечки, нескончаемым потоком производимой шеф-поваром и его помощниками.
Как всегда при приближении Дженсена шум разговоров оборвался, и все выпрямились, внимательно на него глядя. Ян тайком запихнул в карман флягу, а Катерина разгладила подол юбки и сдвинулась в сторону с того места, где она сидела, прижавшись к Полу. Данниль коротко кивнула ему, широко улыбнулась и сообщила, что Джаред спустился к утесам.
Намеренно медленно, чтобы увлечь за собой привычную дворцовую охрану, Дженсен вышел за пределы крепостных стен. По всему периметру замка было установлено несколько огромных железных ворот: одни вели в сторону города, другие к порту, остальные к дорогам, ведущим в заграничные земли. Однако эта маленькая боковая дверь с южной стороны вела прямо к скалистой местности, оканчивающейся морскими утесами. Там он и нашел Джареда, стоящим на самом краю и глядящим на крушащиеся о камень волны. Его внимание было направлено в сторону горизонта, словно он пытался поймать слова далекой песни. На нем не было пальто, а рукава тонкой льняной рубашки трепетали под холодным бризом. Длинные прямые линии его спины проступали сквозь ткань.
Дженсен мялся на месте в нескольких метрах позади, гадая, что Джаред делает здесь, и не желая ему мешать. Глубоко вздохнув, Дженсен позволил соленому ветру окутать себя, облокотился о ближайший камень и закрыл глаза. Последние несколько недель и месяцев он был поглощен горем, неопределенностью, решениями, вопросами, новыми планами, которые требовалось воплотить в жизнь, когда не сработают старые. Его душа просила отдыха.
Когда он открыл глаза, Джаред уже повернулся и смотрел на него, удивленный тем, что нашел здесь Дженсена. Его карие глаза отражали сменяющиеся зеленые и синие оттенки моря.
Дженсен не знал, что сказать, и корил себя за то, что не принес еду или напитки, чтобы сейчас было, чем занять руки, и был повод для начала беседы. Этим утром Джаред казался каким-то более замкнутым, неуверенным. Прошлой ночью Дженсен видел его широко открытым.
- Я часто гуляю по пляжу по утрам, - наконец, произнес он. – Тут дорожка вон в той стороне. – Он указал на восток, где вниз по склону спускались потрепанные ступеньки. – Поэтому я и пришел. Чтобы погулять.
Джаред обернулся посмотреть, куда указал Дженсен, затем повернулся обратно, кивнул и снова улыбнулся в своей скромной заговорщической манере.
- Ты бы… - Никогда прежде он не приглашал никого погулять с собой. – Ты хочешь присоединиться?
Дженсен повел их, аккуратно выбирая путь, надеясь, что Джаред не споткнется и не упадет, увлекая их обоих вниз по склону.
Они дошли до пляжа в целости, и с десяток метров, оставшихся до кромки воды, брели бок о бок. Но вскоре Джаред начал блуждать, то останавливаясь, чтобы поднять заинтересовавшие его ракушки и кусочки дерева, то мечась в сторону, чтобы осмотреть растущую на дюнах фиолетовую траву. Дженсен думал, что это похоже на то, как если бы он гулял со щенком. Он едва сдержался, чтобы не позвать Джареда к ноге.
Дженсен остановился, заслоняя глаза, глядя на восток, хотя до полудня не ожидалось никаких кораблей. Джаред подошел и встал рядом, высокий и крепкий, как стена. Дженсен был слишком взвинчен, чтобы задерживаться надолго, и вскоре повернул назад к замку, двигаясь ближе к кромке воды по утрамбованному песку. Он думал о Крипке, у которого, пожалуй, случился припадок от того, как исчезновение Дженсена пустило насмарку все дневное расписание.
Он покосился на Джареда.
- Сегодня мой последний день свободы. Нам нужно придумать что-нибудь… - Дженсен подыскал слово, которое не использовал уже долгое время, - …что-нибудь веселое.
Джаред одобрительно вскинул голову. Ветерок с моря играл в его волосах.
- Чем бы ты хотел заняться?
Джаред изобразил глубокую задумчивость, дурачась, открывая рот, словно хотя ответить, и закрывая его снова, почесывая голову, словно перебирая возможные варианты. Дженсен нахмурился, не привычный к тому, что его дразнят.
- Сегодня в городе лошадиная ярмарка, - натянуто сказал Дженсен. – Кто-то из дворца всегда ходит туда, чтобы выказать поддержку местным купцам. Может, тебе захочется прокатиться со мной?
Глаза Джареда, все еще светящиеся весельем, выразили его одобрение.

***

На вершине лестницы они встретились с оставленным там охранником, и на всем пути до конюшен Дженсена подвергался унизительной лекции о его безопасности, свидетелем которой был Джаред.
Когда они ступили на притоптанную грязь внутреннего двора, окруженного рядом деревянных конюшен, кладовых и псарен, на них бросилась здоровенная гончая, виляя хвостом, как знаменем, негромко тявкая и стараясь лизнуть руку Дженсена. Дженсен присел, сваливая животное на бок, отчего пес не перестал крутиться, и почесал его живот.
- Это Херли, - сказал он, поднимая глаза на Джареда. Выражение лица пялящегося на собаку Джареда было по-идиотски влюбленным, и он немедленно бухнулся на колени рядом с Дженсеном, дал Херли понюхать свою ладонь и запустил обе руки ему за уши.
- Я слышал, что ты нашел нового бездомного, Сир, - донеслось до них откуда-то сзади. – Только ты мог умудриться сделать так, чтобы самая симпатичная жертва кораблекрушения в семи морях упала прямо тебе на колени.
Дженсен заметил, как от этих слов Джаред покраснел и нахмурился, опуская голову и упорно глядя на Херли. Сердце Дженсена чуть сжалось.
- А это, Джаред, Кристиан, один из моих конюхов. Еще большее животное, чем Херли, если тебе интересно мое мнение. – Из всех людей, Кристиан мог с большей вероятностью зваться другом Дженсена. И, по крайней мере, в частных беседах, именно он был самым ярым противником его планов по объединению с Крупа. Не говоря уже о том, что он практически толкал Дженсена к Джареду.
Он поднялся и бросил на Кристиана выразительный взгляд, приказывающий ему вести себя прилично, который сразу сменился молчаливой мольбой, когда он заметил нехороший блеск в его глазах. Кристиан усмехнулся, но протянул руку Джареду, помогая ему подняться с земли.
- Добро пожаловать к нам, Джаред. Когда твой голос вернется, я был бы рад послушать историю о том, как ты оказался здесь.
Джаред замер на секунду, глядя в глаза Кристиану, затем кивнул и уверенно пожал его руку. Наблюдая за ними, Дженсен лишь желал, чтобы все было так же просто.
- Мы собираемся на ярмарку, - вставил Дженсен. Он немного подумал, но затем, не зная навыков Джареда в верховой езде и не желая смущать его, спросил. – У тебя есть свободный фаэтон, чтобы отвезти меня… нас?
- Сегодня? – Кристиан не хуже остальных был осведомлен о том, что ждет их сегодня.
- Они ожидают появления кого-то из Эклзов. Я не могу прерывать традицию, - возразил Дженсен. Спустя секунду он отвел глаза и сказал более тихо. – И вместо меня уже некому пойти.
Кристиан хотел сказать больше, но затем поглядел на Джареда и лишь коротко кивнул, отправляясь к конюшням, чтобы позвать слуг.
Дженсен почувствовал на себе обжигающий взгляд Джареда и обернулся к нему, стряхивая с себя меланхолию и решая думать только об их приключении. Он начал рассказывать Джареду об истории ярмарки, о лошадях, которых их семья покупала раньше, о том, как много раз, будучи еще мальчишкой, его лягали необъезженные жеребцы, когда он подбирался к ним слишком близко, и о пяти способах определить, хороша покупаемая тобою лошадь или нет.
Его монолог оборвался, когда подогнали фаэтон, запряженный двумя черными кобылами, и Дженсену подумалось, что, должно быть, сейчас он сказал больше, чем говорил – добровольно, не касаясь официальных дел – за долгие недели. И все это человеку, который даже ответить не может.
Он быстро улыбнулся Джареду и оба они взобрались в легкую двух седельную кабину, которая внезапно показалась тщедушной по сравнению с формами Джареда. Конный эскорт Дженсена увязался позади, как только они выехали из конюшен к укрепленным воротам, ведущим прочь из замка. Они проехали сквозь них, затем спустились с холма по извилистой дороге, ведущей к ближайшему городку. Дженсен старался показать все свои навыки по управлению повозкой, и вскоре он посмеялся над собой, когда понял, что, судя по всему, Джаред не в состоянии отличить хорошее вождение от плохого. Однако его спутник очень внимательно наблюдал за руками Дженсена, так что тот решил, что его старания не прошли совсем уж впустую.
- Хочешь попробовать?
Джаред кивнул так рьяно, что пряди мягких волос выбились из прически и упали ему на глаза. Он убрал их назад, заправляя за уши, как маленький мальчик, и потянулся, чтобы взять кожаные поводья.
- Просто держи полегче, и все будет нормально. Эта пара спокойная, как скала.
Джаред глянул в сторону Дженсена, который уже собирался высказать еще несколько подбадривающих слов, и резко рванул поводья – два, три раза, заставляя лошадей просто лететь вперед. Все, что оставалось Дженсену, это держаться.
Лошади неслись в полную силу, приближаясь к полю, заполненному неровными рядами животных, ожидающих осмотра перед тем, как быть согнанными на ярмарку. Дженсен забрал у Джареда поводья – без малейшей помощи с его стороны – как только они стали подъезжать к более оживленным окраинам города. Когда они достигли самого рынка, он направил упряжку в сторону. Двое молодых парней, играющих в кости в стороне от толпы, за одной из палаток, бросились к ним, чтобы взять коней под уздцы.
- Благодарю, Колин, Ридж, - кивнул им Дженсен. – Смотрите, чтобы ваши хозяева не поймали вас на игре в рабочее время.
Он улыбнулся, показывая, что только шутит, и кинул каждому по пенни за их услугу. Они низко поклонились ему и также Джареду, который только-только выбрался из повозки и принялся озираться по сторонам.
Само это место будило в Дженсене воспоминания былых счастливых дней, поднимая его настроение, и он лихо развернулся и потянул Джареда за руку.
- Идем. Я тебе все покажу.
Несколько мужчин глядели на Дженсена с другого конца площади, и когда они с Джаредом начали пробираться сквозь сутолоку, один из них вывел красивую маленькую гнедую кобылу. Ее белоснежна грива развевалась, когда она неспешной рысью двигалась меж толпы.
Джаред тотчас же подошел к ней, принимаясь гладить ее нос и шею. Дженсен едва удостоил мужчину легкого кивка и пошел дальше, утаскивая за собой Джареда.
- Сегодня мы ничего не покупаем, - сказал он. – Кристиан убьет меня, если я куплю еще одного коня без его одобрения. – Он оглянулся на лошадь, уводимую торговцем назад к их месту. – К тому же, мне кажется, ты раздавишь ее, если попытаешься оседлать.
Джаред усмехнулся и пожал плечами, пробираясь сквозь толпу, которая с готовностью расступалась, давая дорогу принцу и его спутнику. Казалось, Джаред влюблялся в каждую лошадь, попадавшуюся ему на глаза, и торговцы делали все, чтобы привлечь их внимание, подзывая потенциальных покупателей осмотреть товар. Атмосфера вокруг них кипела, лошади бегали по кругу, показывая свой лучший шаг.
По крайней мере, одно из животных начало выказывать недовольства по отношению ко всей этой активности. В нескольких метрах впереди дрессировщик ругался на большого серого мерина с бледной шерстью. Лошадь сделала выпад передними ногами и обнажила зубы. Дженсен придержал Джареда за руку, чтобы предупредить его.
На безопасном расстоянии они наблюдали за внезапно вспыхнувшей битвой. Серый жеребец резко мотнул головой и свалил погонщика с ног. Конь брыкался, попеременно пытаясь укусить или встать на дыбы, пока погонщик тянул за поводья, дергая, как показалось Дженсену, со странным энтузиазмом, но чуть позже он с отвращением понял, что это были не поводья, а цепь, продернутая через нос и рот животного. Потеки крови уже забрызгали морду и грудь коня.
Погонщик отпрыгнул в сторону от хорошо направленного укуса, и в этот момент другой мужчина ударил битой прямо поперек носа лошади. Конь издал пронзительный звук и дернулся, выкатив глаза. Дженсен по-прежнему держал Джареда за предплечье и ощутил, как тот вздрогнул от сочувствия.
Джаред вывернулся из руки Дженсена и двинулся вперед, обходя лошадь в образовавшемся вокруг сцены живом круге. Серый конь вывернул уши назад, следя за его движениями и тяжело дыша.
- Джаред! Уходи оттуда, - прокричал Дженсен.
Джаред проигнорировал его приказ, подходя ближе к животному. Он открыл рот, чтобы заговорить, затем разочарованно покачал головой и вместо этого чуть прищелкнул пальцами. Лошадь вздрогнула от звука, напряженно глядя на него и продолжая отходить и рыть копытами землю.
На лице Джареда отражалась глубокая сосредоточенность, он ни на секунду не отводил глаз от животного, не делал лишних движений, приближаясь плавными, неторопливыми шагами. Конь в свою очередь, казался еще более взволнованным. Он тряс головой, закатывал глаза, мелко дрожал.
- Джаред, - снова позвал Дженсен, боясь увидеть Джареда растерзанным под этими острыми копытами. Но Джаред не обернулся и не отвел взгляда, лишь коротко махнул рукой. Джаред почти перестал двигаться, сделал пару шажков к животному и остановился, выжидая.
Когда он замер, конь тоже начал успокаиваться. Его черные глаза были прикованы к человеку. Все прежнее буйство эмоций среди посетителей рынка прекратилось. Горожане прервали свои перетолки, чтобы посмотреть на живую картину. Казалось, целую вечность они стояли не двигаясь: лошадь, Джаред, толпа, Дженсен. И затем, хотя Дженсен и не заметил никаких изменений в Джареде, никаких действий с его стороны, конь расслабил мускулы на своей шее и сделал несколько шагов вперед. Джаред протянул руку, конь опустил свой нос, и внезапно все было кончено.
От неровного хора аплодисментов голова лошади на мгновение взметнулась, но он снова опустил ее и мягко ткнулся в руку Джареда. Джаред почесал его уши, осторожно дуя на пораненный нос. А затем он повернулся к Дженсену, расцветая великолепной улыбкой и сверкая глазами.
От этой картины грудь Дженсена обожгло острой болью. Что за удивительный человек этот мужчина.

***

Они остановились на окраине фруктового сада, чтобы перекусить. Кто-то из слуг предусмотрительно спрятал под сиденьем корзину с едой. Молчаливо подталкиваемый Джаредом, Дженсен даже пригласил двух молодых стражников, Джозефа и Николаса, присоединиться к ним, но те настояли на том, чтобы присмотреть за лошадьми, и увели всех пятерых животных за ближайший холм, к пастбищу. Дженсен и Джаред расположились на траве, рядом с фаэтоном, и, пренебрегая тщательно упакованными стаканами и тарелками, сразу принялись за расхищение различных вкусностей, голыми руками, деля глотки воды из одной фляги и жуя в приятной тишине.
Когда они вернулись в конюшни, Джаред показал серого жеребца Кристиану. Они оба гладили его, осматривали, проводили его иноходью. Дженсен видел, что Кристиан одобрил лошадь, но развлекался, грядя, как его друг дразнит Джареда, напуская на себя притворный скептицизм, а Джаред все больше и больше расстраивается от того, что не в состоянии защитить честь своего спасенного друга чем-то большим, чем пантомима.
Наконец, Кристиан прекратил игру и позвал подручного, чтобы отправить их нового постояльца в конюшню. Лошадь увели, а они с Джаредом подошли к тому месту, где, облокотившись о забор, стоял Дженсен. Широко улыбаясь, Кристиан похлопал Джареда по плечу. Дженсен заметил тень, пронесшуюся по лицу Кристиана, когда тот глянул куда-то за его плечо, и обернулся, чтобы встретить шагающего к ним Крипке.
Дженсен не сомневался, что тот пришел сообщить о прибытии корабля Крупа.
Дженсен выпрямился, посерьезнев, и вернув назад на свои плечи груз ответственности, чувствуя, как мир сжимается и разглаживается. Это ощущалось так, словно в последние двадцать четыре часа тот Дженсен был самозванцем, фальшивкой, живущей на волне Джареда, а теперь вперед вышел настоящий Дженсен, чтобы вновь занять положенное ему место.
Он подумал, что еще пожалеет о том, что позволил себе этот день свободы.
Крипке резко остановился перед ним.
- Около часа назад они появились на горизонте, Ваше Высочество. У вас как раз достаточно времени, чтобы переодеться, прежде чем спуститься к докам.
У Дженсена не было времени обдумывать, специально ли Крипке ждал до последней минуты, чтобы сообщить ему новость, но был рад, что ему предстоит в спешке нестись в замок, совершать омовения и одевание, а не сидеть в ожидании часа прибытия.
Он оглянулся на Джареда.
- Я… - он замешкался, затем остановился, не зная, что он хотел сказать, и не желая говорить ничего в присутствии слуг.
Джаред только посмотрел на него так, словно старался запомнить его лицо, а потом мотнул подбородком в сторону дворца, безмолвно говоря Дженсену идти.
Дженсен ушел.

***

Вне сомнений, Джоанна знала, как произвести впечатление. Пока спускали якорь, она с достоинством облокотилась о перила корабля, отбросив свой дорожный плащ назад так, что ее блестящие волосы сияли на солнце, как летнее вино. Ее горло и плечи выделялись белизной на фоне низкого декольте насыщенно-синего платья, расшитого золотыми нитями и драгоценностями вдоль краев, которые искрились при каждом покачивании палубы. На ее поясе висел кинжал из слоновой кости, обрамленный малахитом и изумрудами, и Дженсен вспомнил себя в юности, когда она впервые пыталась произвести на него впечатление ношением этого кинжала, и он сказал, что ей не стоит надевать его, пока она не научится с ним обращаться.
Вскоре он обнаружил, что она владеет куда более опасным оружием.
К нему вернулись воспоминания о нескольких неделях, проведенных одним летом, когда целые орды аристократов гостили в поместьях герцога Моргана в честь крестин его дочери. Джоанна в свои семнадцать выбрала Дженсена в качестве доверенного лица в ее планах по издевательствам и унижениям ее многочисленных женихов, и Дженсен провел неделю в качестве невольного сообщника в ее методичной разрушительной кампании. Большинство этих мужчин так и не смогли восстановить свои добрые имена.
Время не затмило красоту Джоанны ни на йоту, и когда она протянула руку слуге, чтобы тот сопроводил ее вниз по трапу, несколько молодых мужчин из ее свиты выступили вперед, борясь за эту привилегию.
Джоанна сошла с корабля, и Дженсену стало грустно и страшно. Не за себя, а за то, что он делает ошибку, что он абсолютно переоценил свою способность контролировать последствия выбранного его отцом курса. Его нисколько не заботило то, что случится лично с ним – сегодня, завтра, через какое-то время, в отдаленном будущем – это была его неудача, это он не смог защитить отцовское королевство, не подумал о нем.
С самого начала он знал, что это рискованное предприятие. Крупа вели собственную игру, у самой Джоанны, должно быть, имелось с полдюжины планов в разработке, прежде чем она ступила ногой на его берег. И играть с ними было почти чистой воды авантюрой, почти худшим вариантом, которые можно было придумать.
Это «почти» оставило металлический привкус в его рту, когда он приклеил на лицо приветственное выражение для своей невесты.
- Дженсен.
- Моя леди. – Он склонился над ее рукой, едва коснувшись губами костяшек ее пальцев.
Он выпрямился и подошел чуть ближе, поймав ее руку и положив ее поверх других их двух сцепленных рук.
- О боже, так формально, Джен. Я считала, что за годы дружбы мы уже прошли этот этап.
- Действительно, я много узнал о тебе на протяжении этих лет. – Он приостановился на секунду, а затем закончил. – Моя леди.
Она улыбнулась сквозь сжатые губы, пряча кончики рта. Дженсен упрекнул себя в том, что вызвал даже эту улыбку. Но его враждебное отношение только доставило бы ей удовольствие, раззадорило ее.
Придерживая ее руку, Дженсен повернулся к толпе с ее стороны. Они вместе помахали, но среди аплодисментов и радостных возгласов ему показалось, что он стоит в пузыре безмолвия, уединенном и удаленном, опутанном чарами незыблемости и спокойствия.
- Не будь столь меланхоличным, дорогой, - произнесла Джоанна, продолжая махать. – Думай о всем хорошем, что нам предстоит сделать. Ты накормишь своих бедных, я накормлю своих богатых. Вместе мы перевоплотим Эклзов в силу, с которой все будут считаться. – Она посмотрела на него краем глаза и слегка пожала плечами. – Или можешь просто отойти в сторону и расслабиться, если предпочитаешь, а я сделаю всю работу.
Он никак не отреагировал на ее подстрекательство, но почувствовал призрачный зуд в центре спины, словно там была выведена воображаемая мишень. «Вот все и началось», - подумал он, мрачно оглядывая пристань, замок и земли внизу.
Остаток дня был наполнен формальной общественной деятельностью: представлениями и приветствиями, получением подарков от гостей и известиями из дальних концов. Везде, куда бы ни отправлялся Дженсен, он искал глазами Джареда среди скоплений людей, но тот так и не появился. Когда Дженсен, наконец, удалился – нет, сбежал – в свои комнаты после окончания ужина, он нашел примыкающие апартаменты пустыми и темными.
Миша, как обычно, не делал никаких замечаний или вопросов по поводу прошедшего дня, просто молча помогал ему раздеться и приготовиться ко сну. Его знакомое присутствие слегка сняло напряжение Дженсена, но не уняло глубокую боль в груди. Дженсен знал, что мог спросить его о местоположении Джареда, Миша ведь всегда был в курсе всех деталей дворцовых дел, но он не мог заставить себя так рисковать, не мог услышать ответ, в случае, если Джаред… ушел. Он не знал, сможет ли вынести эту новость в данный момент, лучше уж незнание и надежда.
Когда он, наконец, остался один, Дженсен потащился к кровати. Уже наполовину взобравшись туда, он случайно бросил взгляд на дальнее окно и ухватил проблеск огня в ночи. Подойдя ближе, он выглянул во тьму и увидел Джареда на утесе, на том же месте, где он нашел его утром. Дженсен наблюдал, как он присел, уговаривая крошечный костерок ветками из кучи рядом с ним. Когда пламя выровнялось, Джаред поднялся и, как часовой, стал смотреть в море.
Дженсен глядел на него минуту, две, пять, пока больше уже не мог игнорировать жжение в горле. Он задернул занавеску и отвернулся прочь.

***

Следующим утром, за день до свадьбы, была запланирована охота, и Дженсен проснулся с решением игнорировать рой сомнений, который уже угрожал раздавить его. Он представил свой разум в виде доски, и каждую мысль, что начинала спешно записывать себя поверх нее, он стирал начисто. Он сосредоточился на небольших материальных задачах, на мельчайших деталях утреннего ритуала, спокойно, целенаправленно. Он позволил себя одеть, покормить, сопроводить на улицу, к конюшням, где собралось множество лордов и леди.
Многочисленные дикие земли, окружающие замок на акры и акры на запад, остались незаселенными и принадлежали королевской семье. На протяжении всего небольшого королевства, королевская семья держала земли под вассалитетом или сдавала в аренду мелким собственникам, но леса вдоль побережья всегда держались для пользования королю и оставались дикими под охоту.
Большинство приглашенных на свадьбу гостей приехали накануне днем, поэтому во дворе собралась приличная толпа, одетая в модные наряды для охоты – мужчины в сверкающих ботинках, женщины в плотно облегающих жакетах и прогулочных шляпках с декоративными маленькими колосьями злаков. Большинство из них Дженсен знал, но действительно небезразличными для него были всего несколько человек, так что он пользовался своей репутацией застенчивого человека – или, теперь, когда он стал старше, и наследником, он полагал, это обозначалось как «сдержанный» - чтобы находиться в стороне.
Он не искал в толпе ее. Он не искал в толпе его.
Меж суеты и хаоса, Дженсен почувствовал легкое прикосновение ноге и опустил голову, находя кружащего вокруг него Херли, с азартно торчащими ушами.
- Тебе разве не полагается быть вместе со стаей? – с укором прошептал Дженсен, протягивая руку к носу пса.
Херли боднул его, затем еще раз, его тушка была достаточно большой, чтобы выбить Дженсена из равновесия и заставить отшатнуться на пару шагов назад.
- Эй, - проговорил Дженсен. – Перестань.
Он попытался успокоить Херли, но пес продолжал подталкивать Дженсена назад, пока они не отошли в сторону от общества, оказавшись у самых дверей в псарни. Дженсен решил, что это неплохой момент, чтобы побыть немного в тишине, прежде чем он принужден будет сесть в седло и присоединиться к общей массе, поэтому он последовал за Херли, когда собака проскользнула внутрь постройки.
Крыша псарни с одной стороны была выше, и высокая сторона содержала длинный ряд окон, наполнявших помещение светом. Вдоль всего коридора располагались разделенные напополам двери, верхние части которых обычно оставались открытыми, а нижние держались взаперти. Одна из стен рядом с входом, через который проник Дженсен, была покрыта крюками, на которых висели поводки, ошейники и прочая собачья утварь, но в данный момент почти все было пусто ввиду подготовки к охоте.
Дженсен провел здесь кучу времени, когда был моложе, но совсем не много с тех пор, как вернулся во дворец, и был рад видеть, что тут почти ничего не изменилось.
Херли где-то исчез, но Дженсен слышал звук, доносящийся из одного из стойл, и двинулся вперед, чтобы узнать, что там. Он заглянул сквозь одну из открытых верхних дверей. Небольшая ниша была по щиколотки устелена соломой, а в углу была оборудована гнездом с кучкой новорожденных щенков, негромко попискивающих в тишине псарни и сияющих своей бело-пятнистой шкуркой в полумраке стойла. Рядом с гнездом, скрестив в сене ноги, сидел Джаред. Двое щенков вскарабкались на его колени, а третий сидел в ладонях.
Дженсен тихо потянул за защелку на нижней двери и вошел внутрь.
Джаред резко вскинул голову при его приближении, но Дженсен ничего не сказал. Он опустился на колени рядом с Джаредом и коснулся маленького тельца, проводя пальцем вдоль хрупкой спины. Щенок издал слабый звук – наполовину лай, наполовину скрип – и продолжил вертеться, юлить и кусать своих братьев и сестер, всего девять штук, по подсчету Дженсена, включая троих, забравшихся на Джареда.
Сидя так близко, ему казалось, что за стойким ароматом сена, кожи и собак, он может различить запах Джареда, теплый и мужественный.
Джаред был поглощен щенками, но Дженсен не мог заставить себя не смотреть на него, подмечая совершенно правильный цвет маленькой родинки слева от носа Джареда, и другой, на подбородке, и то, как ресницы отбрасывают тени на щеки, когда он опускает свой взгляд. Все эти вещи Дженсен замечал и ранее, но не имел возможности изучить их вблизи. Он редко обращал внимание на внешний вид – свой собственный или других людей – но с Джаредом ему хотелось часами впитывать в себя все это.
Он увидел, как вздрогнул Джаред от особенно сильного укуса крохотных, острых как иголки зубов. Джаред просто погладил щенка и осторожно усадил его обратно на край гнезда, откуда тот с готовностью нырнул в общую кучу возящихся тел, расчищая себе дорогу своими неуклюжими лапками.
Дженсен взял укушенную ладонь в свои руки, невесомо проводя пальцем поверх небольшой розовой отметины.
- Выглядит не так плохо, - хрипло произнес он и чуть кашлянул, прогоняя напряжение в глубине горла.
Джаред поглядел вниз, на их сцепленные руки, где палец Дженсена продолжал рассеянно кружить по его ладони, и мягко сомкнул руку вокруг запястья Дженсена.
Дженсен почувствовал себя невесомым, привязанным к земле только лишь этим захватом Джареда. Так легко будет отпустить, и он так сильно хотел улететь.
Он закрыл глаза и поднял их сцепленные руки к губам, осторожно целуя место укуса, наконец, пробуя вкус Джареда. Его дыхание быстро возросло, желудок скрутило.
Они замерли на секунду – тепло ладони Джареда в его руках, под его губами. Затем Джаред медленно-медленно потянул свою руку назад, очень осторожно, чтобы не прервать контакта, и Дженсен последовал, не отнимая губ от руки, постепенно сокращая пространство между ними, пока, наконец, не осталось ничего, и руки были опущены вниз, а рот Джареда мягко прижался к губам Дженсена, и сладость этого ринулась вниз сквозь его тело.
Да, Джаред поцеловал его первым, но Дженсен был тем, кто повел в поцелуе. Он продолжал лизать сомкнутые губы Джареда, уговаривая их открыться. Он положил руку на его подбородок, чтобы приподнять голову Джареда под правильным углом, нажимая с горячностью, плавясь от ощущений.
Это был только поцелуй, и все же Дженсен едва смог справиться с напором. Ему хотелось толкнуть Джареда на землю, раздеть его, касаться, пока он не начнет дрожать от нетерпения, не в силах сдержать себя. Он хотел заставить Джареда кричать, чтобы, наконец, услышать его голос.
Вместо этого он услышал чей-то приглушенный оклик снаружи стойл, зовущий его снова и снова. Дженсен осознал, что его не было слишком долго, и кто-то их слуг или придворных отправился на его поиски.
Джаред отстранился первым, глядя на него широко открытыми глазами. Он выглядел потрясенным и невероятно юным, и Дженсен почувствовал почти непреодолимое желание притянуть его назад, обхватить его руками, спрятать его, защитить. Тонкий, как лезвие клинка, момент держал его в равновесии, но когда голоса ищущих его людей приблизились, Дженсен поднялся на ноги и повернулся, не говоря ни слова. Действительно, разве он не знал, что здесь негде спрятаться.

Спасибо за продолжение!
Люблю этот мультик детства, и ретейлинг по нему выходит очень красивым и трогательным.

спасибо
чудный текст все таки

Singh Спасибо за продолжение!!!